Фэнтези 2007 - Страница 56

— Или артефакт скверно настроен…

— Или артефактор слабоват…

— Опять же, при быстром движении…

— … или нервическом возбуждении…

— Такое вполне возможно! — хором подвели итог супруги.

— Вдобавок, — венаторша отпила глоточек мандаринового сока, — эффект зависит от того, как смотреть на человека под личиной. Пристально, в упор — или мельком, краем глаза. Еще легче держать покров…

Вот оно, объяснение! Оба раза внимание Джеймса было сосредоточено на рябом. Они сражались! — пусть в первый раз всего лишь отрабатывая прием. Потому он и видел настоящий облик маниака. А Мустафа к посетителю лавки не приглядывался — и видел личину, морок. Значит, Лысый Гений — истинное лицо убийцы!

Что ж, тем легче его будет опознать.

— … если объект и личина — одного пола.

— Да, Мэл, ты абсолютно права. Женская личина на мужчине — и наоборот — держится плохо. В спокойной обстановке это реально. Как ни странно, самый устойчивый вариант — экзотика. Скажем, преобразить миниатюрную девицу в здоровенного китовраса. На эту тему написана масса научных работ. А один случай моей жене даже довелось наблюдать на практике. Но во время поединка… Тут спасует и опытный маг-мистификатор!

Итак, Вуча Эстевен отпадает. Показания свидетелей разнятся, но о женщине не говорил никто. Иначе Мустафа точно упомянул бы об этом! И они с хозяином лавки видели разных людей, но в обоих случаях — мужчин.

— Благодарю вас! Я узнал все, что хотел. Теперь мой спор будет разрешен.

— Позвольте полюбопытствовать, о чем был спор?

— О том, можно ли при помощи магической личины остаться неузнанным во время схватки. Вы дали исчерпывающий ответ!

— Рады, что сумели вам помочь, — улыбнулась Мэлис. Улыбка ей очень шла, делая в меру симпатичную женщину весьма привлекательной.

— Вы, я вижу, идете по стопам ваших славных предков? Предпочитаете рапиру? — Фортунат Цвях кивнул на оружие Джеймса.

— В паре с дагой.

— Достойный выбор. Чувствуется вкус и независимость характера. Я и сам не чужд благородного искусства фехтования…

Об этом нетрудно было догадаться. Шпага венатора покоилась в черных лаковых ножнах с инкрустациями, достойных скорее церемониальной шпажонки с рукоятью из фарфора — в такой одна радость, что позолота да каменья. Но Джеймс легко распознал, что ножны скрывают шестигранный обоюдоострый клинок работы мастеров Южного Анхуэса.

И никак не облегченный вариант для дуэлей.

Зачем охотнику на демонов нужна шпага, молодой человек не знал. Инферналов на вертел насаживать? Использовать для поиска нечисти, как лозоходцы пользуются веточкой ивы? Представить мага высшей квалификации, который предпочел бы добрый выпад в ущерб чарам и заклинаниям, было трудно.

— … но вы, виконт, прибыли в Баданден явно не за тем, чтобы обсуждать с болтливым чародеем тонкости атак и защит. Знаете, Ахмет рассказал нам о водопаде Ай-Нгара. Дескать, он особенно красив на закате. Не желаете сегодня вечером составить нам компанию?

— Я бы с радостью… Увы, сегодня я иду в фехтовальный зал.

— Вы не устаете меня удивлять, виконт! Я думал, вы приехали в Баданден бездельничать, предаваться двадцати семи порокам и ста сорока четырем удовольствиям, а вы…

Все трое рассмеялись.

— И что, здесь есть приличные фехт-залы?

— Есть, и не один. К примеру, зал маэстро Бернарда…

— Зал покойного маэстро Бернарда? Странный выбор, однако.

Нет, это сказал не охотник на демонов.

* * *

Джеймс не заметил, когда в духан вошел Дядя Магома, расположившись за соседним столом. Перед сопредседателем Гильдии баши-бузуков исходил паром пузатый чайничек, расписанный лилиями и лотосами. Жмурясь от удовольствия, Дядя Магома наслаждался ароматом зеленого чая в миниатюрной пиале — при этом не забывая держать уши открытыми.

Оказывается, ушами он умел не только шевелить.

— О, какие люди! Благодарю за список — он мне весьма пригодился. Присоединяйтесь к нам, прошу! Разрешите представить…

Дядя Магома не заставил себя упрашивать. Джеймс вился вокруг старика, как пчела вокруг розы. Сейчас его интересовало все хоть как-то связанное с целью поисков. Молодой человек впервые в жизни чувствовал себя гончей, взявшей след. Это возбуждало, толкая к немедленным действиям.

— И чем же вам показался странным мой выбор?

— Вам, юноша, — Джеймс с трудом простил Дяде Магоме «юношу» при свидетелях, — нечему учиться у вдовы Бернарда Эстевена. Есть вещи, которым не научишь. А есть такие, которым учиться не стоит.

— Залом заведует дама? Редкий случай! — приподнял бровь Фортунат Цвях.

— Уникальный. В Бадандене — единственный. Не скажу, чтобы к ней так уж рвались ученики.

— Потому что она — женщина? — возмутилась венаторша.

— И поэтому — тоже.

Дядя Магома опустошил пиалу и налил себе еще чаю.

— В городе есть фехтмейстеры и лучше, и хуже. Просто, зная характер Вучи Эстевен, а также предполагая, что и вы, юноша, с перчиком… — старик многозначительно шмыгнул носом. — Вам еще не рассказали историю гибели Бернарда? Нет? Странно, я не думал, что окажусь первым.

Рассказ Дяди Магомы, где истина бежит в одной упряжке с предположениями, а ряд «белых пятен» оставляет простор для воображения поэтов

Фехтмейстер Вук Туммель прибыл в Баданден, имея при себе все необходимые грамоты. Кроме грамот и небольшой, но с любовью собранной коллекции метательных ножей, к которым маэстро питал неизъяснимую слабость, он привез дочь тринадцати лет и телегу с домашним скарбом.