Фэнтези 2007 - Страница 57

Он приехал навсегда и возвращаться на родину, в Серую Шумадию, не собирался. Отсутствие при маэстро жены и категорическое нежелание рассказывать о причинах столь решительной смены места жительства наводили на некоторые мысли. Но их старались держать под замком. Зачем лезть человеку в душу, когда он тебя об этом не просит?

Твердая рука и хищный, «волчий» глаз фехтмейстера служили залогом молчаливости коллег, соседей и просто досужих болтунов.

Приобретя в рассрочку дом на южной окраине, Вук поселился в нем и вскоре объявился в Гильдии баши-бузуков. Диплом его оказался в полном порядке, подписан самим Фридрихом Рукобойцей из Риммелина, и Гильдия выдала Туммелю разрешение на открытие зала.

На ежегодных гильдейских празднествах Вук Туммель выступил лишь однажды, через год после приезда. Школу показал крепкую, можно сказать, академическую — но без блеска и изящества, ценимых зрителями; а потому бурных оваций не сорвал. Ученики у Вука задерживались такие же: те, кто готов был работать до седьмого пота, а не гнался за призами и восторгами публики.

Остальные уходили.

Наиболее упорным оказался некий Бернард Эстевен, местный уроженец. По прошествии четырех лет Вук сделал его своим подмастерьем, доверив вести занятия с новичками. Парень приглянулся не только хмурому маэстро: Вуча, дочь Туммеля, тоже положила глаз на старательного, серьезного и по-мужски красивого юношу.

Бернард отвечал ей взаимностью.

К слову сказать, Вуча с детства училась владеть клинком, и строгий отец не делал дочери никаких поблажек. Уже в юные годы девица добилась определенных успехов, хотя звезд с неба не хватала.

Через пять лет после прибытия Туммелей в Баданден молодые люди сыграли скромную свадьбу. Еще через два года Бернард получил от учителя диплом фехтмейстера, заверенный в Гильдии. Однако денег на отдельный дом и зал новая семья пока не скопила — оба продолжали жить под крышей Вука, помогая маэстро.

За год до смерти Туммель, быстро состарившийся от тяжелой болезни, упавшей на него, как ястреб падает на зазевавшегося петуха, подписал еще один диплом — на имя дочери. В Гильдии сочли это причудой умирающего и спорить не стали. Тем более, что зал маэстро оформил на зятя.

Похоронив отца, супруги вскоре обнаружили, что клиенты не слишком стремятся к ним. Чета Эстевенов судорожно пыталась поднять престиж зала. Детей у них не было, и все время они посвящали общему делу. Увы, старания пропадали втуне: гонораров едва хватало, чтобы влачить жалкое существование.

Скоро меж супругов начались раздоры. По рассказам немногих оставшихся учеников, ссоры вспыхивали буквально на пустом месте, которое, как известно, свято не бывает.

Однажды поздно ночью в зал маэстро Бернарда был срочно вызван лекарь. Престарелый хабиб, живший неподалеку, застал маэстро истекающим кровью на руках жены. Сквозная колотая рана в груди не оставляла никакой надежды. Бернард Эстевен умер через десять минут после прихода лекаря, успев прошептать:

— Она не виновата. Несчастный слу…

Всем известно: несчастные случаи подобного рода время от времени происходят при тренировках на боевом оружии — а иного в доме Эстевенов не признавали. Но чтобы проткнуть человека насквозь… Учитывая вспыльчивый характер Вучи, нетрудно было предположить, что за «несчастный случай» имел место на самом деле, когда супруги начали выяснять отношения с клинками в руках.

Следствие приняло во внимание показания хабиба, подтвердившего заявление Бернарда, и обвинения против вдовы маэстро выдвинуты не были. Тем не менее, слава мужеубийцы прочно закрепилась за женщиной. Ее стали звать «черной вдовой». Последние ученики оставили зал, и не прошло и года, как Вуча Эстевен уехала из Бадандена в неизвестном направлении.

Никто не сомневался: она покинула город навсегда.

Однако через три года Вуча вернулась. Привела в порядок дом, пришедший в запустение, и подала прошение в Гильдию баши-бузуков о восстановлении ее лицензии. Прошение рассмотрели и удовлетворили.

Где женщина пропадала это время — осталось тайной. Вуча о своих странствиях не рассказывала, а расспросы на данную тему грубо пресекала в зародыше. Ходили слухи, что она ездила учиться то ли к горным старцам Курурунфы, то ли на остров Гаджамад, а мародер и расхититель гробниц Касым Шамар клялся, будто Вучу видели в пустыне, бродящей по руинам Жженого Покляпца. Но слухи — дело тонкое. Если бы слухов не было, женщине стоило бы самой распускать их, дабы вызвать к себе интерес.

У нее появились ученики.

Не слишком много — но все же, все же… На удивление, они не спешили разбегаться. Заглянув в ее зал — якобы оказать почтение — любопытные баши-бузуки рассказывали, что Вуча Эстевен стала двигаться много быстрее, чем раньше. В ее выпадах и защитах чувствовалась неженская сила. Что же касается фехтовального мастерства, то здесь баши-бузуки особых изменений не заметили…

— … Молодежь наивна, — подытожил Дядя Магома, вставая из-за стола. — Они думают, что Вуча научит их скорости и силе. Юнцы! Им невдомек, что есть дар, который нельзя передать. И есть цена, которую лучше не платить. Зря вы, юноша, остановили свой выбор на зале Вучи Эстевен. Уж вы-то должны понимать…

— Я понимаю, — кивнул Джеймс. — Но у меня есть другие причины.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете. К сожалению, мне пора. Приятно было познакомиться…

Джеймс задумчиво глядел вслед Дяде Магоме, пока тот неторопливо шел к выходу из духана. Ему казалось, старик хотел сказать что-то еще, но передумал.