Фэнтези 2007 - Страница 107

107

Единственное, что могло теперь спасти эти места: мужицкий топор. Растаскивать завалы, недогоревшее пилить на дрова, пережигать в уголь, пусть даже хищнически, как нерадивые жители Пашинской пущи. И тогда лет через сорок на погорелом месте появится здоровый молодой лес.

Теперь, когда самое опасное было позади, ничто не мешало ван Гарицу строить планы в отношении мятежного селения. Вернуться с большим отрядом, да и на будущее держать в Огневе постоянный гарнизон. Плюс к этому пригнать сотни две лесорубов: расчистить завалы и выгари, чтобы на два полёта стрелы от ближайшего дома не росло ни кустика. Пусть первое время кабанят лес как хотят — плевать! Главное, что огнёвцы уже не смогут избавляться от пришельцев своим излюбленным способом. Пожаров здесь больше не будет никогда. А если огнёвские строптивцы не вернутся в свои дома… хотя куда они денутся? Пусть две-три семьи, но вернутся. Вот их он поставит мастерами, десятниками над пашинскими рукосуями. Не наказывать, а напротив, возвысить. Тогда и остальные поползут из лесу. И останутся дикие огнёвские вольности только в сказках, над которыми не властен даже господин граф.

— Ваше сиятельство! — позвал сзади Павий. — Передохнуть бы…

Старый вахмистр и впрямь был нехорош. В пожаре ему досталось сильнее, чем Гарицу, как следует оправиться от угара он не успел, а теперь вынужден целый день то бежать, то продираться сквозь завалы, то ползти на четвереньках. Другой бы уже давно взмолился о пощаде, а то и просто упал бы без сил.

— Хорошо, — согласился Гариц. — Выбирай место для ночлега.

— Чего выбирать-то? Полянка, где вы браконьера изволили судить, совсем рядом. Там и сухо, и ключик неподалёку, и от сторонних глаз укромно.

Через пару минут они вышли на знакомую поляну. Как и в прошлый раз, им предстояла холодная ночёвка, но тогда они опасались вспугнуть сторожких лесовиков, а сейчас боялись погони. Из охотников они превратились в дичь, а в остальном, кажется, ничто не изменилось.

Павий со стоном опустился на лапник, так недавно нарезанный его подчинёнными.

— Спи, — приказал ван Гариц. — Первую смену буду караулить я.

Павий уснул практически мгновенно. Ван Гариц сидел неподвижно, вглядывался в медленно сереющую полутьму леса. Потом скинул суконную, с меховым подбоем бекешу и укрыл Павия. Старое правило: кто спит — должен быть в тепле, кто на часах — может и помёрзнуть. Вот только не думал, что когда-нибудь ему, графу ван Гарицу, придётся применять это правило по отношению к старому больному солдату.

Ночь выдалась нежаркой, в одном камзоле и впрямь было прохладно. Ван Гариц некоторое время сидел, затем встал, походил кругами, стараясь размять ноги, разогнать по жилам застоялую кровь, согреться если не едой и платьем, то хотя бы движением. И замер, услышав, как через чащу идёт человек. Шагает сквозь ночной лес как по собственному дому, беспечно, ничуть не скрываясь, и едва ли песенку не насвистывает.

Это равно могла оказаться ловушка и встреча с беспечным растяпою, у которого можно разжиться сведениями, какой ни на есть едой и если не оружием, то, по меньшей мере — ножом, без какого даже растяпы в лес не ходят. Вот только если лесовики поймают их после встречи с растяпою, то укатают уже не на ближние выжиги, а прямиком в угольную яму. И при этом будут считать себя правыми.

Поколебавшись мгновение, Гариц решил предоставить выбор случаю. Пройдёт гулёна мимо беглецов — его счастье, наткнётся на спящего Павия — тут уж не взыщи. Хотя, судя по лёгкости передвижения, встречный отлично видит в темноте и, значит, вполне может обнаружить стоянку.

Все эти длинные размышления заняли от силы пару секунд, а затем шаги смолкли, и знакомый голос сказал:

— Вот вы где. Я так и думала, что найду вас здесь.

К такому варианту ван Гариц не был готов и стоял молча, ничего не предпринимая. Золица подошла ближе, протянула какой-то длинный предмет, в котором Гариц на ощупь опознал охотничье копьё.

— Вот рогатина ваша. Что ж вы ушли без вещей, без оружия?.. Даже на дорогу с собой ничего не взяли. Я должна тащить, да?

Следом опешивший граф получил узелок с какой-то снедью, два охотничьих ножа и две фляги, в одной из которых бултыхались остатки вина. Фляги и ножи они специально оставили в балагане на видном месте, как доказательство того, что не сбежали, а находятся где-то рядом или, в крайнем случае, заблудились по незнанию. Такая немудрящая хитрость должна была хотя бы на час отсрочить погоню. Теперь брошенные вещи нагнали их на полпути.

— Копья было два, — глупо произнёс ван Гариц. — И луки…

— Не нашли, — коротко ответила Золица. — Должно полагать — сгорели.

Теперь, ощущая в руках надёжную тяжесть копья, ван Гариц мог вести себя уверенней. Вот только к чему эту уверенность применить?

— Ты что же, — спросил он, — специально в такую даль шла, чтобы всё это вернуть?

— Вот ещё… — фыркнула девушка. — Это я на всякий случай захватила. У меня здесь силки стоят. Одну ловушку вы спортили, а остальные целы. Проверить надо.

Даже сейчас девица считала себя вправе браконьерствовать в чужом лесу! Впрочем, на такую мелочь не стоило обращать внимания. Запомнить и забыть до поры.

Граф опустился на выпирающий из травы камень, радуясь, что никакое кошачье зрение не позволит собеседнице рассмотреть его чумазую физиономию и совершенно не графский вид. Золица отгребла в сторону часть лапника, в изобилии нарезанного солдатами во время прошлой ночёвки.

— Костерок затеплю. Товарищ твой всё равно проснулся.

107